Актёр, режиссёр, клоун, мим, актёр цирка Дю Солей, ведущий телешоу «Битва экстрасенсов» – и всё это об одном человеке – артисте Андрее Кислицине. В Воронеже он представил два авторских спектакля. Зажигательный «Петрушка-Андрюшка» погрузил зрителей в атмосферу балаганного праздника. Биографический спектакль-мечта «Двойное непостоянство» рассказал историю обычного человека, взрослеющего и ищущего своё место в жизни. Как рождаются подобные постановки, каким должно быть уличное искусство и почему пришлось попрощаться с цирком Дю Солей, Андрей Кислицин рассказал в интервью «TV Губернии».

«Не хотел быть таким, как все»

– Андрей, вы сказали, что любите хулиганить на сцене. А в жизни случалось хулиганить?

– Сразу скажу, я родом из Прокопьевска Кемеровской области. Там в 90-е годы прошло моё детство, когда мы выживали, как могли. Да, нас можно было назвать хулиганами, но это не означало, что мы были агрессивными, могли кого-то побить. Наоборот, «Слово пацана» было вокруг нас. А наше хулиганство выливалось в искусство: КВН, брейк-данс.

– Ваши персонажи — импульсивные, часто непредсказуемые. Вы внутри такой же? 

– В юности я был очень конфликтным. Просто оторви и выбрось. За нежелание быть таким, как все, стремление идти наперекор обстоятельствам меня выгоняли из театрального училища. Однако, несмотря на это, я благополучно окончил учёбу в Новосибирском государственном театральном училище, затем — в Новосибирском театральном институте (курс Анатолия Ахреева). По специальности я актёр театра драмы и кино. И, конечно, сейчас уже так эмоционально не распыляюсь, стал другим человеком.

– Значительная часть вашей актёрской и режиссёрской карьеры связана с уличным театром. Почему?

– С первого курса института мне были близки комедия дель Арте (форма итальянского театра XVI века, в основе которого лежит импровизация и игра актёров в масках – прим. ред.), сценический танец, фехтование, бой. Как бывший хулиган я понимал настоящую боль, а полутона не понимал. Так меня и занесло в уличное искусство. Был опыт работы в шоу Славы Полунина. Сначала я организовал у него в Новосибирске кабаре и выступил там. В 2008 году сыграл в его шоу зелёного клоуна. Позднее он пригласил меня с перформансом «Синяя птица» к себе на фестиваль. Слава – великий клоун. Я с ним выпил кружку пива и за это время узнал больше, чем за все четыре года в театральном училище. 

«Нагрузка – 340 шоу в год»

– Расскажите, как вы оказались в цирке Дю Солей?

– После окончания учёбы я отправился из Новосибирска в Санкт-Петербург. Снимал комнату в страшной коммуналке, показывал уличные представления. Денег хронически не хватало, и я постоянно находился в поисках заработка. Как-то случайно, а, может быть, и нет, мне на глаза попалось объявление о кастинге в цирк Дю Солей, причём со вчерашней датой. «И здесь не повезло», – подумал я. Но всё равно позвонил и сразу попал на второй тур. И прошёл! Начиная с 2011 года, проработал в цирке Дю Солей 10 лет.

– Какими навыками нужно обладать, чтобы попасть в цирк Дю Солей?

– Кто-то приходил из гимнастики, кто-то – из экстремального спорта. Однозначно, надо быть в отличной физической форме, хорошо говорить по-английски или по-французски. Нагрузка —  340 шоу в год, иногда по два представления в день, и это выдержит далеко не каждый. Мне довелось выступать в главных ролях в трёх шоу: Alegria, Varekai, Volta. К слову, для шоу Volta я сам придумал моему персонажу всю клоунаду. И всё же чувствовал себя одной из фигур огромной карусели. Только после ухода оттуда собрался силами заняться самостоятельным творчеством. Сегодня я, наконец, делаю то, что хочу: ставлю спектакли, уличные перформансы, участвую в шоу «Битва экстрасенсов». Разве это не круто?

– Чему вас научила работа в цирке Дю Солей?

– Многому: профессионально накладывать грим, продумывать эстетику костюма, импровизировать… В спектаклях, которые увидели воронежцы, я тоже использовал импровизацию: спонтанно высыпал на чересчур серьёзного зрителя блёстки. А потом дал ему в ладони горсть блёсток: «Иди и сам твори красоту!».

«Играть для русского зрителя – сплошное удовольствие»

– Российский зритель отличается от, например, американского?

– С американцами приходилось работать, как с идиотами. Показываешь шутку – американец сразу врубается и разрывается от смеха. Но если возникает пауза, он тут же гаснет и выключается. И как будто всё время ищет на воображаемом пульте управления кнопку, чтобы тебя переключать… Играть для наших людей – сплошное удовольствие! Мне это легко. Даже пьяный мужик, который вдруг запрыгивает ко мне на площадку во время уличного фестиваля, это чудо! Я для того и «уличник», чтобы суметь превратить его в свой реквизит.

– Из чего складываются ваши спектакли?

– Как таковых сценариев у них нет. Я создаю их из обрывков снов, видений, образов, игрушек. Такому творческому методу меня научил Антон Адасинский (советский и российский актёр, режиссёр, хореограф и музыкант – прим. ред.). Вот родилась идея сделать фокус с шариком, и я её реализую, добавляю шутку, какой-то необычный прыжок… В моих спектаклях есть весёлое, смешное, балаганное и в то же время грустное, трагическое, даже инфернальное. Зритель сам подсказывает, какой из этих двух частей будет больше. Поэтому и спектакли всегда получаются разные.

– Как вы выбираете персонажей?

– Истории моих героев отчасти обо мне, о моих фантазиях и снах. В «Петрушке-Андрюшке» я рассуждаю о природе такого персонажа как Петрушка: задиристый и смекалистый, он не боится бросить вызов, в нём есть дикость, есть мощь. Эдакий русский трикстер, близкий мне по духу. В персонаже спектакля «Двойное непостоянство» больше мистики, что даёт возможность зрителям помечтать, поразмышлять. Поэтому и такой открытый финал. Помню свои странные ощущения, с которыми уходил после спектаклей того же цирка Дю Солей или «Снежного шоу». Хочу, чтобы и мой зритель чувствовал какую-то недосказанность. А дома, может даже за мытьём посуды, вдруг сам себе улыбнулся: «Так вот про что шоу Кислицина! Вот о чём он со мной говорил».

– Вы так убедительны в своих образах. Легко ли выходить из них после окончания шоу?

– Во мне уже столько персонажей было… Я ведь ещё победил в конкурсе косплея (перевоплощение в различные роли – прим. ред.) персонажа Джима Керри из фильма «Маска». Представляете, что там за энергетика? Поэтому я понимаю экстрасенсов, особенно медиумов, которые запускают в себя чужую душу. Когда входишь в образ персонажа такой силы, ты запускаешь его в себя, а сам, словно второй пилот, садишься рядом и за ним следишь. Ответственность огромная! В целом артисту на злого персонажа надо решиться, и быть при этом в жизни добрым, мягким человеком. Мне больше по душе транслировать через своих персонажей любовь и простоту. Интересна трагикомедия, где ты смеёшься, потому что уже не можешь плакать.